XXXVII

    - Будь здоров,- говорил Лукашка, принимая от матери полную чашку чихиря и осторожно поднося ее к нагнутой голове.
    - Вишь, дело-то,- сказал Назарка,- дедука Бурлак что сказал: "Много ли коней украл?" Видно, знает.
    - Колдун! - коротко ответил Лукашка. - Да это что? - прибавил он, встряхнув головой. - Уж они за рекой. Ищи.
    - Все неладно.
    - А что неладно! Снеси чихирю ему завтра. Так-то делать надо, и ничего будет. Теперь гулять. Пей! - крикнул Лукашка тем самым голосом, каким старик Ерошка произносил это слово. - На улицу гулять пойдем, к девкам. Ты сходи меду возьми, или я немую пошлю. До утра гулять будем.
    Назарка улыбался.
    - Что ж, долго побудем? - сказал он.
    - Дай погуляем! Беги за водкой! На деньги!
    Назарка послушно побежал к Ямке.
    Дядя Ерошка и Ергушов, как хищные птицы, пронюхав, где гулянье, оба пьяные, один за другим ввалились в хату.
    - Давай еще полведра! - крикнул Лукашка матери в ответ на их здоровканье.
    - Ну, сказывай, черт, где украл? - прокричал дядя Ерошка. - Молодец! Люблю!
    - То-то люблю! - отвечал, смеясь, Лукашка. - Девкам закуски от юнкирей носишь. Эх, старый!
    - Неправда, вот и неправда! Эх, Марка! (Старик расхохотался.) Уж как просил меня черт энтот! Поди, говорит, похлопочи. Флинту давал. Нет, бог с ним! Я бы обделал, да тебя жалею. Ну, сказывай, где был? - И старик заговорил по-татарски.
    Лукашка бойко отвечал ему.
    Ергушов, плохо знавший по-татарски, лишь изредка вставлял русские слова.
    - Я говорю, коней угнал. Я твердо знаю,- поддакивал он.
    - Поехали мы с Гирейкой,-рассказывал Лукашка. (Что он Гирей-хана называл Гирейкой, в том было заметное для казаков молодечество.) - За рекой все храбрился, что он всю степь знает, прямо приведет, а выехали, ночь темная, спутался мой Гирейка, стал елозить, а все толку нет. Не найдет аула, да и шабаш. Правей мы, видно, взяли. Почитай до полуночи искали. Уж, спасибо, собаки завыли.
    - Дураки,- сказал дядя Ерошка. - Так-то мы, бывало, спутаемся ночью в степи. Черт их разберет! Выеду, , бывало, на бугор, завою по-бирючиному, вот так-то! (Он сложил руки у рта и завыл, будто стадо волков, в одну ноту.) Как раз собаки откликнутся. Ну, доказывай. Ну , что ж, нашли?
    - Живо обротали. Назарку было поймали ногайки-бабы, пра!
    - Да, поймали,- обиженно сказал вернувшийся Назарка.
    - Выехали; опять Гирейка спутался, вовсе было завел в буруны. Так вот все кажет, что к Тереку, а вовсе прочь едем.
    - А ты по звездам бы посмотрел,- сказал дядя Ерошка.
    - И я говорю,- подхватил Ергушов.
    - Да, смотри тут, как темно все. Уж я бился, бился! Поймал кобылу одну, обротал, а своего коня пустил; думаю, выведет. Так что же ты думаешь? Как фыркнет, фыркнет, да носом по земи... Выскакал вперед, так прямо в станицу и вывел. И то спасибо, уж светло вовсе стало; только успели в лесу коней схоронить, Нагим из-за реки приехал, взял.
    Ергушов покачал головой.
    - Я и говорю: ловко! А много ль?
    - Все тут,- сказал Лукашка, хлопая по карману. Старуха в это время вошла в избу. Лукашка не договорил.
    - Пей! - прокричал он.
    - Так-то мы с Гирчиком раз поздно поехали... - начал Ерошка.
    - Ну, тебя не переслушаешь! - сказал Лукашка. - А я пойду. - И, допив вино из чапурки и затянув туже ремень пояса, Лукашка вышел на улицу...