Часть вторая
     
     
     Ты их узнала, дева гор,
     Восторги сердца, жизни сладость;
     Твой огненный, невинный взор
     Высказывал любовь и радость.
     Когда твой друг во тьме ночной
     Тебя лобзал немым лобзаньем,
     Сгорая негой и желаньем,
     Ты забывала мир земной,
     Ты говорила: «Пленник милый,
     Развесели свой взор унылый,
     Склонись главой ко мне на грудь,
     Свободу, родину забудь.
     Скрываться рада я в пустыне
     С тобою, царь души моёй!
     Люби меня; никто доныне
     Не целовал моих очей;
     К моей постеле одинокой
     Черкес младой и черноокой
     Не крался в тишине ночной;
     Слыву я девою жестокой,
     Неумолимой красотой.
     Я знаю жребий мне готовый:
     Меня отец и брат суровый
     Немилому продать хотят
     В чужой аул ценою злата;
     Но умолю отца и брата,
     Не то — найду кинжал иль яд.
     Непостижимой, чудной силой
     К тебе я вся привлечена;
     Люблю тебя, невольник милый,
     Душа тобой упоена…»
     
     Но он с безмолвным сожаленьем
     На деву страстную взирал
     И, полный тяжким размышленьем,
     Словам любви ее внимал.
     Он забывался. В нем теснились
     Воспоминанья прошлых дней,
     И даже слезы из очей
     Однажды градом покатились.
     Лежала в сердце, как свинец,
     Тоска любви без упованья.
     Пред юной девой наконец
     Он излиял свои страданья:
     
     «Забудь меня: твоей любви,
     Твоих восторгов я не стою.
     Бесценных дней не трать со мною;
     Другого юношу зови.
     Его любовь тебе заменит
     Моей души печальный хлад;
     Он будет верен, он оценит
     Твою красу, твой милый взгляд,
     И жар младенческих лобзаний,
     И нежность пламенных речей;
     Без упоенья, без желаний
     Я вяну жертвою страстей.
     Ты видишь след любви несчастной,
     Душевной бури след ужасный;
     Оставь меня; но пожалей
     О скорбной участи моей!
     Несчастный друг, зачем не прежде
     Явилась ты моим очам,
     В те дни, как верил я надежде
     И упоительным мечтам!
     Но поздно: умер я для счастья,
     Надежды призрак улетел;
     Твой друг отвык от сладострастья,
     Для нежных чувств окаменел…
     
     Как тяжко мертвыми устами
     Живым лобзаньям отвечать
     И очи, полные слезами,
     Улыбкой хладною встречать!
     Измучась ревностью напрасной,
     Уснув бесчувственной душой,
     В объятиях подруги страстной
     Как тяжко мыслить о другой!..
     
     Когда так медленно, так нежно
     Ты пьешь лобзания мои,
     И для тебя часы любви
     Проходят быстро, безмятежно;
     Снедая слезы в тишине,
     Тогда рассеянный, унылый
     Перед собою, как во сне,
     Я вижу образ вечно милый;
     Его зову, к нему стремлюсь,
     Молчу, не вижу, не внимаю;
     Тебе в забвенье предаюсь
     И тайный призрак обнимаю.
     Об нем в пустыне слезы лью;
     Повсюду он со мною бродит
     И мрачную тоску наводит
     На душу сирую мою.
     
     Оставь же мне мои железы,
     Уединенные мечты,
     Воспоминанья, грусть и слезы:
     Их разделить не можешь ты.
     Ты сердца слышала признанье;
     Прости… дай руку — на прощанье.
     Не долго женскую любовь
     Печалит хладная разлука:
     Пройдет любовь, настанет скука,
     Красавица полюбит вновь».
     
     Раскрыв уста, без слез рыдая,
     Сидела дева молодая.
     Туманный, неподвижный взор
     Безмолвный выражал укор;
     Бледна как тень, она дрожала:
     В руках любовника лежала
     Ее холодная рука;
     И наконец любви тоска
     В печальной речи излилася:
     
     «Ах, русский, русский, для чего,
     Не зная сердца твоего,
     Тебе навек я предалася!
     Не долго на груди твоей
     В забвенье дева отдыхала;
     Не много радостных ночей
     Судьба на долю ей послала!
     Придут ли вновь когда-нибудь?
     Ужель навек погибла радость?..
     Ты мог бы, пленник, обмануть
     Мою неопытную младость,
     Хотя б из жалости одной,
     Молчаньем, ласкою притворной;
     Я услаждала б жребий твой
     Заботой нежной и покорной;
     Я стерегла б минуты сна,
     Покой тоскующего друга;
     Ты не хотел… Но кто ж она,
     Твоя прекрасная подруга?
     Ты любишь, русский? ты любим?.
     Понятны мне твои страданья…
     Прости ж и ты мои рыданья,
     Не смейся горестям моим».
     
     Умолкла. Слезы и стенанья
     Стеснили бедной девы грудь.
     Уста без слов роптали пени.
     Без чувств, обняв его колени,
     Она едва могла дохнуть.
     И пленник, тихою рукою
     Подняв несчастную, сказал:
     «Не плачь: и я гоним судьбою,
     И муки сердца испытал.
     Нет, я не знал любви взаимной,
     Любил один, страдал один;
     И гасну я, как пламень дымный,
     Забытый средь пустых долин;
     Умру вдали брегов желанных;
     Мне будет гробом эта степь;
     Здесь на костях моих изгнанных
     Заржавит тягостная цепь…»
     
     Светила ночи затмевались;
     В дали прозрачной означались
     Громады светлоснежных гор;
     Главу склонив, потупя взор,
     Они в безмолвии расстались.
     
     Унылый пленник с этих пор
     Один окрест аула бродит.
     Заря на знойный небосклон
     За днями новы дни возводит;
     За ночью ночь вослед уходит;
     Вотще свободы жаждет он.
     Мелькнет ли серна меж кустами,
     Проскачет ли во мгле сайгак, —
     Он, вспыхнув, загремит цепями,
     Он ждет, не крадется ль казак,
     Ночной аулов разоритель,
     Рабов отважный избавитель.
     Зовет… но всё кругом молчит;
     Лишь волны плещутся, бушуя,
     И человека зверь почуя,
     В пустыню темную бежит.
     
     Однажды слышит русский пленный,
     В горах раздался клик военный:
     «В табун, в табун!» Бегут, шумят;
     Уздечки медные гремят,
     Чернеют бурки, блещут брони,
     Кипят оседланные кони,
     К набегу весь аул готов,
     И дикие питомцы брани
     Рекою хлынули с холмов
     И скачут по брегам Кубани
     Сбирать насильственные дани.
     
     Утих аул; на солнце спят
     У саклей псы сторожевые.
     Младенцы смуглые, нагие
     В свободной резвости шумят;
     Их прадеды в кругу сидят,
     Из трубок дым, виясь, синеет.
     Они безмолвно юных дев
     Знакомый слушают припев,
     И старцев сердце молодеет.
     
     
     
Черкесская песня
1
     
     В реке бежит гремучий вал;
     В горах безмолвие ночное;
     Казак усталый задремал,
     Склонясь на копие стальное.
     Не спи, казак: во тьме ночной
     Чеченец ходит за рекой.
     
     
     
2
     
     Казак плывет на челноке,
     Влача по дну речному сети.
     Казак, утонешь ты в реке,
     Как тонут маленькие дети,
     Купаясь жаркою порой:
     Чеченец ходит за рекой.
     
     
     
3
     
     На берегу заветных вод
     Цветут богатые станицы;
     Веселый пляшет хоровод.
     Бегите, русские певицы,
     Спешите, красные, домой:
     Чеченец ходит за рекой.