Сказав, исчезла вдруг. За нею
     Не смеет следовать княжна.
     Невинной деве непонятен
     Язык мучительных страстей,
     Но голос их ей смутно внятен;
     Он странен, он ужасен ей.
     Какие слезы и моленья
     Ее спасут от посрамленья?
     Что ждет ее? Ужели ей
     Остаток горьких юных дней
     Провесть наложницей презренной?
     О боже! если бы Гирей
     В ее темнице отдаленной
     Забыл несчастную навек
     Или кончиной ускоренной
     Унылы дни ее пресек, —
     С какою б радостью Мария
     Оставила печальный свет!
     Мгновенья жизни дорогие
     Давно прошли, давно их нет!
     Что делать ей в пустыне мира?
     Уж ей пора, Марию ждут
     И в небеса, на лоно мира,
     Родной улыбкою зовут.
     . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
     
     
         Промчались дни; Марии нет.
     Мгновенно сирота почила.
     Она давно желанный свет,
     Как новый ангел, озарила.
     Но что же в гроб ее свело?
     Тоска ль неволи безнадежной,
     Болезнь, или другое зло?..
     Кто знает? Нет Марии нежной!..
     Дворец угрюмый опустел;
     Его Гирей опять оставил;
     С толпой татар в чужой предел
     Он злой набег опять направил;
     Он снова в бурях боевых
     Несется мрачный, кровожадный:
     Но в сердце хана чувств иных
     Таится пламень безотрадный.
     Он часто в сечах роковых
     Подъемлет саблю, и с размаха
     Недвижим остается вдруг,
     Глядит с безумием вокруг,
     Бледнеет, будто полный страха,
     И что-то шепчет, и порой
     Горючи слезы льет рекой.
     
         Забытый, преданный презренью,
     Гарем не зрит его лица;
     Там, обреченные мученью,
     Под стражей хладного скопца
     Стареют жены. Между ними
     Давно грузинки нет; она
     Гарема стражами немыми
     В пучину вод опущена.
     В ту ночь, как умерла княжна,
     Свершилось и ее страданье.
     Какая б ни была вина,
     Ужасно было наказанье! —
     
         Опустошив огнем войны
     Кавказу близкие страны
     И селы мирные России,
     В Тавриду возвратился хан
     И в память горестной Марии
     Воздвигнул мраморный фонтан,
     В углу дворца уединенный.
     Над ним крестом осенена
     Магометанская луна
     (Символ, конечно, дерзновенный,
     Незнанья жалкая вина).
     Есть надпись: едкими годами
     Еще не сгладилась она.
     За чуждыми ее чертами
     Журчит во мраморе вода
     И каплет хладными слезами,
     Не умолкая никогда.
     Так плачет мать во дни печали
     О сыне, падшем на войне.
     Младые девы в той стране
     Преданье старины узнали,
     И мрачный памятник оне
     Фонтаном слез именовали.