Сергей Есенин
"Товарищ"

    Он был сыном простого рабочего,
    И повесть о нем очень короткая.
    Только и было в нем, что волосы как ночь
    Да глаза голубые, кроткие.

    Отец его с утра до вечера
    Гнул спину, чтоб прокормить крошку;
    Но ему делать было нечего,
    И были у него товарищи: Христос да кошка.

    Кошка была старая, глухая,
    Ни мышей, ни мух не слышала,
    А Христос сидел на руках у матери
    И смотрел с иконы на голубей под крышею.

    Жил Мартин, и никто о нем не ведал.
    Грустно стучали дни, словно дождь по железу.
    И только иногда за скудным обедом
    Учил его отец распевать марсельезу.

    "Вырастешь, - говорил он, - поймешь...
    Разгадаешь, отчего мы так нищи!"
    И глухо дрожал его щербатый нож
    Над черствой горбушкой насущной пищи.

    Но вот под тесовым
    Окном -
    Два ветра взмахнули
    Крылом;

    То с вешнею полымью
    Вод
    Взметнулся российский
    Народ...

    Ревут валы,
    Поет гроза!
    Из синей мглы
    Горят глаза.

    За взмахом взмах,
    Над трупом труп;
    Ломает страх
    Свой крепкий зуб.

    Все взлет и взлет,
    Все крик и крик!
    В бездонный рот
    Бежит родник...

    И вот кому-то пробил
    Последний, грустный час..
    Но верьте, он не сробел
    Пред силой вражьих глаз!

    Душа его, как прежде,
    Бесстрашна и крепка,
    И тянется к надежде
    Бескровная рука.

    Он незадаром прожил,
    Недаром мял цветы;
    Но не на вас похожи
    Угасшие мечты...

    Нечаянно, негаданно
    С родимого крыльца
    Донесся до Мартина
    Последний крик отца.

    С потухшими глазами,
    С пугливой синью губ,
    Упал он на колени,
    Обняв холодный труп.

    Но вот приподнял брови,
    Протер рукой глаза,
    Вбежал обратно в хату
    И стал под образа.

    "Исус, Исус, ты слышишь?
    Ты видишь? Я один.
    Тебя зовет и кличет
    Товарищ твой Мартин!

    Отец лежит убитый,
    Но он не пал, как трус.
    Я слышу, он зовет нас,
    О верный мой Исус.

    Зовет он нас на помощь,
    Где бьется русский люд,
    Велит стоять за волю,
    За равенство и труд!.."

    И, ласково приемля
    Речей невинных звук,
    Сошел Исус на землю
    С неколебимых рук.

    Идут ручка с рукою,
    А ночь черна, черна!..
    И пыжится бедою
    Седая тишина.

    Мечты цветут надеждой
    Про вечный, вольный рок.
    Обоим нежит вежды
    Февральский ветерок.

    Но вдруг огни сверкнули...
    Залаял медный груз.
    И пал, сраженный пулей,
    Младенец Иисус.

    Слушайте:
    Больше нет воскресенья!
    Тело его предали погребенью
    Он лежит
    На Марсовом
    Поле.

    А там, где осталась мать,
    Где ему не бывать
    Боле,
    Сидит у окошка
    Старая кошка,
    Ловит лапой луну...

    Ползает Мартин по полу:
    "Соколы вы мои, соколы,
    В плену вы,
    В плену!"
    Голос его все глуше, глуше,
    Кто-то давит его, кто-то душит,
    Палит огнем.

    Но спокойно звенит
    За окном,
    То погаснув, то вспыхнув
    Снова,
    Железное
    Слово:
    "Рре-эс-пуу-ублика!"

    <1917>